Мраморная Стена: полеты во сне и наяву

Северное ребро Мраморной Стены. Стрелкой отмечено место падения

Я закрываю глаза и память снова переносит меня на северное ребро вершины Мраморная Стена.

Впрочем, имеется и другое ребро, сросшееся после перелома: достаточно провести рукой по боку...20 августа 2010 года, полдень. Наша группа растянулась на спуске с пер. Плато, 3Б, через который проходит классический подьем на Мраморную Стены. Мы с участником находимся на высоте около 5200 м.

Остальная часть группы по склону выше. Вначале Саша был среди сдергивающих перила в хвосте, я   в середине группы. Когда мы с ним оказались первыми на спуске, уже могу уже точно вспомнить. Мы шли по спусковому 25-30-градусному заснеженному ребру параллельно выходам скал. Основная техническая работа была сделана, путь – очевидным, погода и настроение – отличными. Я уже мысленно представлял, как мы заночуем сегодня где-нибудь в моренном кармане с ручьем, – снега и лед после месяца в горах уже изрядно поднадоели. Незаметно спуск стал чуть круче, градусов 35 – не больше. Казалось можно бы идти дальше, но мы остановились. При том состоянии снега продолжать спускаться спиной к склону стало уже небезопасно, да и в "три такта" без надежной страховки – тоже. Слева на заснеженных скалах тянулись проложенные, вероятно, – гидами МАЛа, неизвестно когда и в каком состоянии - перила из витой канатной веревки. Желания испытывать судьбу на них даже не возникало.

– Делаем свои перила на ледорубе, – обратился я к Саше и загнал ледоруб в снег, закрепив в головке его карабин с перильной веревкой и самостраховкой. Снег был неважный, вымороженный, правда, сверху какую-то прочность придавал ему 5-7 см-вый слой наста.

– Ты же сам нам рассказывал на лекции, что ледоруб в снегу держит ненадежно, – возразил Саша. Ему снег тоже явно не очень нравится.

– Смотри: тогда мы забьем его поглубже, – и я начинаю ногой в кошках методично бить по головке ледорубу. Все заканчивается тем, что инструмент удается загнать еще на 10-15 см глубже, но наст в районе точки крепления перил полностью разрушается.

– И стань на ледоруб для надежности, – просит Саша.

– Само-собой!

Саша начинает неспешный спуск, забирая правее от линии падения, чтобы не выйти на скалы. Стоя на ледорубе двумя ногами, спиной к склону, наблюдаю за напарником...

Это произошло, когда Саша прошел примерно середину веревки: ледоруб очень быстро начал ложиться. В следующую долю секунды меня, как спичку вырвало из склона. Успел подумать, что задержать меня напарнику при той скорости нет шансов. Следовательно, и у него самого - тоже нет шансов. Время сжалось в тугую спираль. На голове – каска, застегнутая и пристрахованная, очки. На руках – виндблоковые перчатки. На ногах – кошки. На спине – рюкзак. Уже на втором кульбите я понял, что вылетел на заснеженные скалы, мимо Саши. Здесь не слишком круто, пытаюсь тормозить выставленными вперед ладонями, но неумолимая сила инерции снова отрывает меня от склона. Еще одна попытка. И еще. Когда же это кончится! Скорость почти не гасится. Успеваю заметить, что ниже крутизна увеличивается и нет близкого выката! Это – все, сейчас я вырву напарника со склона и...
Рывок – я зависаю на веревке вниз головой, лицом кверху.

Поднимаю голову: веревка захлеснута за скальный выступ. Как говаривал небезызвестный Жеглов из "Место встречи изменить нельзя", - "ничего-ничего, мы еще покувыркаемся!". Вот и покувыркались. А если бы я закрепил перила, накинув петлю веревки на головку ледоруба, без карабина? Как предлагается в "Школе альпинизма".А если бы ремешок каски не был бы затянут? И во что превратились бы мои ладони после торможений без рукавиц? (Несколько дней назад у нас в походе обсуждались проблемы растрекивания пальцев мол, мази не помогают. Мое предложение попробовать все же носить постоянно на ледниках перчатки понимания не нашло).

... Рюкзак продолжает сползать с плеч, еще чуть-чуть – и лететь ему далеко. Дотягиваюсь до петли самостраховки рюкзака и закрепляю на системе. Теперь - кошки: они почти расстегнулись и тоже могут потеряться. Медленно привожу себя в горизонтальное, затем - в вертикальное положение. Сажусь.

Кажется все цело. Расцарапан нос и дыра в анораке. Кажется ушиб ребра, крови нет. Встаю и выглядываю из-за перегиба: чуть выше меня на склоне лежит, удерживая веревку, Саша. Показываю ему рукой, что у меня все более – менее нормально. Не напоролся в полете на ледоруб, не зацепился кошками, не сбил напарника. Благодаря затянутой каске голова цела, перчатки спасли ладони от стирания до крови. И это – после примерно 25-30 метров падения. Явно – мой день.

Подошедшая к этому месту часть группы не видела нашего "циркового выступления", но тоже чуть-чуть не попалась при попытке организовать страховку на ледорубе. Сидя на "пятой точке" страхующий успел заметить начавшуюся подвижку ледоруба, остановил спуск и переделал перила на сблокированные снежные крючья. Почему там ледоруб ложился медленнее? Возможно, длина его была больше, возможно – не была полностью уничтожена фирновая корка в зоне забивания, удерживающая ледоруб от "укладывания". Никакого "уплотнения" сухого снега не получается. Иногда лучшее –враг хорошего. Кроме того, стояние ногами на ледорубе всегда сопровождается колебаниями центра тяжести, в отличие от более устойчивого сидения на "пятой точке". В какой-то момент на ледорубе оказывается 70-50% от веса тела.

Какая мораль, спросит читатель? А это - смотря что хотеть увидеть. Можно увидеть раздолбая-руководителя, не знающего, как надо организовывать страховку на снегу. Но тогда почему другие участники группы, сами, без указаний руководителя тоже вначале сочли страховку ледорубом приемлемой? Что неправильного сделала в свое время другая, весьма опытная группа туристов, организовавшая перила на снежном щите, вызвавшем осов снежного склона? Всегда ли будет панацеей от ненадежной страховки на снегу снежные крючья? Даже - если они сертифицированы и используются с обязательными тросиками, с приложением усилия за отцентрованную среднюю часть. (А не за головку крюка, как ледоруб, обеспечивая тем самым минимальное усилии для его укладки горизонтально и - вырыв из склона).

Спору нет – определенная поспешность и утрата бдительности с моей стороны имели место. Нужно было подождать группу со снежными крючьями.

Но я ведь не самоубийца, все дело в недостатке знаний, привычке к такой страховке и "забитых" в мозгах собственных стереотипов. Я прекрасно знал, что страховка в снегу ледорубом – слабая. Но был уверен, что стояние на нем - гарантия от вырыва, вот ведь в чем дело! Но если сесть, подумать и рассмотреть схему приложения сил, то в этом нет ничего удивительного. И мы не до конца понимаем, насколько кондиции снега могут различаться. Вспоминается дневник давней альпинистской экспедиции в сборнике "Побежденные вершины"60-х годов: "Следующий день мы посвятили знакомству с тянь-шанским снегом. До утра от похож на кавказский, после обеда – ни на что не похож". В этом походе мы столкнулись с тем, что чай на 5000 м за ночь не замерзал, а сезон, по словам аксакалов МАЛа "совершенно не типичен для Иныльчека"

В http://www.alpinistiks.ru/priemy-straxovki-i-samostraxovki/straxovka- подтверждается, что: "Если в плотном, промороженном фирне или снегу ледоруб держит достаточно надежно, то в размокшем, сухом или рыхлом снегу он легко прорезает снежный склон даже на хорошо уплотненной площадке для страховки. Выходом из положения может служить комбинированное применение ледоруба и лавинной лопаты..... При комбинированном применении лопаты и ледоруба лопату следует вогнать в склон вдоль древка ледоруба, чтобы при нагрузке древко опиралось на широкую часть лопаты. Отметить, что при этом надежность страховки повышается в 2 ?2,5 раза, особенно на рыхлом или сыпучем снегу".

Вроде все верно. Однако дальше рекомендуется: " прием страховки "треугольник":

-вытоптать площадку для страховки несколько большего размера, чем обычно;

-забить ледоруб под внутренним краем площадки, в отверстие в головке ледоруба продеть карабин; на карабине грудной обвязки закрепить шайбу Штихта, при отсутствии шайбы можно ограничиться карабином; страховочную веревку заложить в шайбу Штихта, затем в карабин на головке ледоруба и из него к напарнику по связке; ногами (ногой) встать на головку ледоруба, но не мешая прохождению веревки через карабин; положение страхующего может быть иным: при страховке на некрутых склонах ледоруб с карабином может находиться выше и его ...можно придерживать рукой."

Я с трудом представляю, как усилит при реальном рывке "придерживание ледоруба рукой", но во многих материалах подчеркивается, что применение тормозных устройств при страховке ледорубом недопустимо. Поскольку создает большой рывок.

Согласно данным сборов безопасности 1979г - http://www.kuban.ru/tourism/clubs/edelweis/text4.html
усилия для разрушения точки страховки выглядят таким образом:

Именно такое усилие вырыва ледоруба – до 60 кг – я почувствовал при попытке пройти с двумя ледорубами 50-градусный вершинный участок пика Красной Армии. Удержать их в том сыпучем снежном склоне было невозможно: древка постоянно прорезали снег. Идти на равновесии, понимая, что удержать тебя внизу на станции в снегу, пусть даже на снежных крючьях при серьеном срыве нереально, заставило принять трудное решение повернуть вниз в 100 м от вершины. Но не спасло от преподанного Мраморной Стеною урока.

p.s. Несколько слов о первой помощи при ломании ребер в горах. Описанный в некоторых учебниках прием с тугим бинтованием грудной клетки может быть оправдан при быстром, в течении нескольких часов прилете вертолета. Если такой возможности нет, как и в случае с кровотечением из шеи, необходимо зафиксировать (если действительно имеется большая подвижность) локально место перелома, не мешая грудной клетке участвовать в полноценных актах дыхания.

Ограничение подвижности грудной клетки будет способствовать развитию гипоксии и уже ко вторым суткам может вызвать воспаление и отек легких.